Мы уже поговорили о самых разных обитателях Немецкой слободы петровской эпохи, среди которых преобладали люди военные или ученые. Отдельной статьей отмечена судьба Монсов. Но даже при упоминании Анны Монс и ее родственников то и дело всплывает еще одна фамилия, о которой нельзя не вспомнить. Это Ван дер Гульсты, потомственные врачи, род которых тесно связан с Кукуем. И не только потому, что сохранившиеся в Немецкой слободе «палаты Анны Монс», вокруг которых много лет идет позиционная борьба за их спасение и восстановление, на самом деле принадлежали Ван дер Гульстам. Это действительно очень интересная семья, о которой знаем мы непростительно мало. Но давайте соберем хотя бы те крупицы, что остались нам в воспоминаниях, литературных произведениях и многочисленных хрониках.
Прежде всего, надо отметить, что одной этой семьей список врачей среди обитателей слободы не исчерпывается. И среди них тоже много важных и знаковых имен, о которых мы обязательно поговорим чуть позже. Во-вторых, надо отметить, что в исторических записях встречается огромное число вариаций написания этой фамилии, да таких, что не сразу и догадаешься, что речь идет об одних и тех же людях. Ну и в-третьих, одной этой семьей род Ван дер Гульстов не ограничивается. Скорее всего, все обладатели этой фамилии были связаны родственными узами, но какова степень их родства – тема отдельного исследования. Думается, что в Нидерландах, на исторической родине наших героев, такие исследования существуют, и дело только за переводом. Вспомним только, что эту фамилию носил голландский посланник в России, одновременно выполнявший и роль шпиона, на что неоднократно указывается в самых разных документах, а также известный художник, в России, впрочем, не бывавший.
Но вернемся к нашим лекарям в Немецкую слободу.
В так называемом «доме Анны Монс» в нынешнем Старокирочном переулке жили Захарий Ван дер Гульст — домашний врач матери Петра Первого, царицы Натальи Кирилловны, а также Алексея Михайловича Романова,- и его сын, лечивший Петра Первого и постоянно сопровождавший его в походах.
Захарий Арнольд Ван дер Гульст Старший (нидерландское написание Sacharias Van der Hulst; по-русски фан дер Хульст или же Фандельгульст) — лекарь при дворе русских царей, скончался от апоплексического удара на лодке в устье Двины, похоронен в Архангельске.
Выходец из Голландии служил в Аптекарском приказе. Помимо этого стоит отметить, что он был не обычным медиком, а морским, служившим на военных кораблях. И во многом именно ему Петр обязан своим детским пристрастием к морю и кораблям.
Царь нуждался в помощи и наставлении иностранцев. В качестве полковника Преображенского потешного войска упоминается лифляндец Менгден. Врачом Петра в это время был голландец Ван дер Гульст.
Впоследствии, во введении к Морскому регламенту, Петр сам подробно рассказывал о начале морского дела в России: как после постройки в царствование царя Алексея корабля «Орел» оставались жить в Москве некоторые иностранцы, и между ними корабельный плотник Карстен Брант, и наконец, как он, гуляя в Измайлове, нашел в амбаре английский бот.
При этих случаях благодаря доктору Ван дер Гульсту он познакомился с Карстеном Брантом и с голландцем Францем Тиммерманом. Начались потешные поездки: сначала по реке Яузе, затем на Просяном пруде, наконец, на Переславском озере, после чего у будущего императора появилась охота видеть и море.
Вот что пишет в своей статье «Раннее европейское влияние на Петра I: Патрик Гордон и Франц Лефорт в конце XVII в.» Николай Петрухинцев:
«Похоже, единственным каналом иностранного влияния на Петра I вплоть до лета 1688 г. была только среда иностранных медиков – по собственным словам царя, именно врач Захарий фан дер Гульст (не ранее 15 мая, а возможно, и после 20–21 июня 1688 г. порекомендовал ему голландца Франца Тиммермана как специалиста по обращению с привезенными из посольства во Францию князем Я.Ф. Долгоруким астролябией и готовальней с циркулями. Тиммерман начал преподавать молодому царю математику и фактически стал первым иностранцем, вошедшим в ближнее окружение царя («чрез сей случай стал при дворе быть безпрестанно и в компаниях с нами». Именно он после находки ботика в Измайлове порекомендовал Петру для его починки своего соотечественника мастера Карстена Бранта, который тоже оказался связан с «медицинским» окружением царя. По словам самого Петра, Карстен Брант и лекарь Иоганн (Яган) Термонт (Тормонт), когда-то служившие вместе на первом русском корабле «Орел», счастливо избежали смерти от рук разинцев и (возможно, после скитаний по Персии – скорее всего, по ее кавказским владениям) смогли вернуться в Москву».
Брант и Тиммерман, люди скромные, простые ремесленники, представители среднего класса, сделались товарищами и наставниками царя. В последнем развилась охота учиться геометрии и фортификации. Сохранились и учебные тетради Петра, когда он под руководством Тиммермана изучал арифметику и геометрию; тетради, писанные рукой нетвердой, очевидно непривычной, без всякого соблюдения правил тогдашнего правописания, со множеством описок, недописок и всякого рода ошибок.
А так описывает происходившее Александр Соколов в историческом романе «Меншиков»:
«Частенько наведывался к Лефорту лекарь царя Фан дер Гульст, сухой, горбоносый, с маленькой, откинутой назад головой, похожий на ястреба, с земляками голландцами Францем Тиммерманом и Карстеном Брантом. Сидя за кружкой пива, старик Брант подолгу рассказывал, как он учил царя управлять парусами, начиная этот рассказ с одного и того же: как он вычинил старый бот, пристроил к нему мачту, приладил паруса и сам, своими, «вот этими руками!» — показывал Брант, попыхивая трубкой, свои огромные красно-лиловые руки, разбитые старостью и пьянством, — поднял паруса, шевельнул рулем, и бот, как добрый выезженный конь, начал ходить вперед, назад, вправо, влево, по ветру и против ветра. Лицо Бранта и крупный нос были красны и мясисты, в рытвинах, выпученные глаза плакали, как всегда».
…Во второй приезд в Архангельск (1694), когда корабельное дело уже активно развивалось, движимое энергией Петра, не терпящей препятствий, молодого царя, видимо, все устроило, и он решил с большой архиерейской свитой и ближайшими приближенными отправиться из Архангельска к Соловкам. Путешествие началось рано утром, прямо в день рождения Петра, 30 мая по старому стилю. Почему бы не встретить 22-летие на борту яхты «Святой Петр» вместе с друзьями, в преддверие осуществления великих планов? Из гавани вышли между тремя-четырьмя часами утра, когда в этих местах уже светло как днем, почти белые ночи.
Вместе с Государем на яхте, кроме архиепископа Афанасия, были дядька Тихон Стрешнев, двоюродный дядя Василий Нарышкин, учитель Никита Зотов, личный врач Захарий Ван дер Гульст, милый друг и помощник Патрик Гордон, духовник Пётр Васильев. А также несколько солдат и экипаж.
Но праздника не получилось. Во-первых, помешал полный штиль, застопоривший ход под парусом, из-за чего сутки пришлось провести в устье Северной Двины, что не прибавляло радости похода, а банально превращало поездку в очередную пирушку. Все-таки день рождения отмечали.
А во-вторых, возможно это бездействие и последовавшие праздники стали причиной другой беды — к концу следующего дня внезапно от апоплексического удара скончался Захарий Гульст. Утром его тело было отправлено на берег, похоронами поручили заняться Францу Лефорту. 4 июня в Архангельске состоялось погребение. Несмотря на то, что царь очень любил покойного, на похоронах Петр I не присутствовал; он вернулся в город только 13 июня.
Вопреки печальному событию, поход на Соловки продолжили. Петр не привык отменять свои решения. Да и в монастыре царя ждали и готовились к его приезду ещё год назад. Поэтому, как только появился попутный ветер, сразу отправились в путь, но уже без милого сердцу лекаря и старшего друга, и сразу попали в жестокий шторм, от которого спаслись только благодаря лоцману Антипке Панову.
А затем место лекаря занял сын — Арнольд или же, на русский манер, Захар Захарович, Ван дер Гульст Младший. Онродился в Москве в 1688 году.
В 1705 году по указу Петра Захар Захарович был отпущен за границу «для науки», на родину отца — в Голландию. В 1713-м получил в Лейденском университете степень доктора медицины и, вернувшись в Россию, длительное время служил старшим доктором Адмиралтейского госпиталя в Петербурге, то есть фактически продолжил дело отца.
Он занимался врачебной практикой и подготовкой подлекарей и лекарских учеников для госпиталя.
Позже он переехал в Москву, но о его занятиях во второй столице сведений не сохранилось. Все же можно предполагать, что он пользовался в медицинской среде большим авторитетом, что и сказалось на выборе его кандидатуры в Докторское собрание.
В 1730 году указом императрицы Анны Иоанновны Ван дер Гульст назначен членом так называемого Докторского собрания — коллегиального органа управления Медицинской канцелярией:
«Нынешнего Архиатра отставить, а на его место определить докторов: Быдла (Н.Бидлоо), Шоберта (Г.Шобер); фон Дегульста (А.Ван-дер Гульст); Севаста (А.А.Севасто); Теульса (И.А.Де-Тейльс); которым по вся недели в медицинскую канцелярию собираться в учрежденные дни, и все к верхней аптеке принадлежащие дела основательно рассматривать и по обыкновению коллежскому учреждать».
Что же касается его проживания в Немецкой слободе в уже упомянутых палатах, то первое упоминание о них относится к 1706 году. Ими тогда уже владел Захарий-младший, лейб-медик Петра I. Хотя это не очень вяжется с датами его обучения в Голландии. Так что, скорее всего, дом принадлежал ему и раньше.
О двухэтажных палатах известно, что построены они во второй половине XVII века. На заднем фасаде здания сохранились остатки кирпичного декора в духе допетровского узорочья. В 1690-е годы дом, видимо, перестраивался – парадный фасад был богато декорирован в стиле раннего московского барокко. Не исключено, что сделано это было по заказу Захария-старшего.
По мнению архитектора-реставратора Инессы Ивановны Казакевич, проводившей обследование палат в конце 60-х годов ХХ века, первоначально палаты играли роль Съезжей избы Немецкой слободы, то есть её административного центра. В последующие годы палаты неоднократно перестраивались. В настоящее время первый этаж почти полностью скрыт землей.
Текст: Олег Фочкин. Историк Москвы, журналист, лауреат Всероссийской краеведческой премии «Малая родина» , коренной москвич, автор более 20 книг, в том числе, ряда книг о Москве.
Список источников и литературы (помимо упомянутой в тексте):
Мирский М.Б.Медицина России XVI–XIX веков. М., 1996. С. 89.
Семевский М.И. Семейство Монсов, 1688-1724. СПб., 1862.
Семевский М.И. Царица Катерина Алексеевна, Анна и Виллем Монс, 1692-1724: Очерк из русской истории XVIII в. СПб., 1884 (репринтное издание: Л., 1994).
Романюк С.К. Москва за Садовым кольцом. М., 2007. С. 318-319.
Рахматуллин Р. Облюбование Москвы М., 2009. С. 72-73.
Брикнер А.Г. История Петра Великого: В 5-ти частях. Изд. А.С. Суворина. С. — Пб., 1882-1883.
Публикация является частью проекта «Столица на Яузе. Прогулки за Кукуй». Проект реализуется победителем конкурса «Музей 4.0» благотворительной программы «Музей без границ» благотворительного фонда Владимира Потанина.
