Итак, мы выяснили, что именно Немецкая слобода во многом стала экспериментальной площадкой для архитектурных поисков Петра Великого, результат которых он в дальнейшем воплотил на берегах Невы.

Но что именно поменялось в Немецкой слободе? Какие преобразования изменили этот участок иноземного поселения на окраине Москвы, который фактически из окраины превратился в центр политических и государственных решений, благодаря привязанностям молодого царя?

Среди вполне оправданных с экономической точки зрения и привычных столице деревянных построек вырастают каменные дома. Особенно это заметно на известной гравюре Шхонебека, где по берегу Яузы просматривается будущее построение кварталов Петербурга. Пока еще штрихами и контурами, но отчетливо и убедительно.

Растет и этажность домов. Это уже не избы, а здания до трех этажей высотой. Да и крыши на части домов отличаются от привычных московских и больше похожи на голландские четырехскатные.

Различаются и окна: большие на первых этажах и маленькие наверху, где, видимо, были личные помещения хозяев.

Признаком нового обустройства можно считать и набережную, явно не земляную, а обихоженную, в отличие от остальных улиц слободы, где, несмотря на указы государя, деревянные настилы строить не спешили. А на набережной были даже перила ограждения, по всей ее длине были высажены деревья, а проезжая часть замостили.

Именно здесь находился и старый дом Франца Лефорта, и новый каменный дворец, который и в наши дни просматривается со стороны Лефортовского парка через Яузу.

Появляются возле зданий скульптуры, фонтаны, сады и фигурные пруды. Слобода приобретает совершенно иной облик, разрастается и богатеет.

На гравюре Шхонебека прекрасно просматриваются дома на первом плане, к сожалению, другие нарисованы весьма схематично. Но то, что мы видим дает большую пищу для ума и разнообразных предположений. Дома справа от Головинской усадьбы прорисованы до мельчайших подробностей. Обращает на себя внимание двор с трехэтажным домом – это жилище торгового человека анбургской земли И. Фасона. На гравюре хорошо видно, что по уличному фасаду дом насчитывает целых 11 окон! А боковые мало отстают – их по девять. Трудно представить себе такой огромный дом в Иноземной слободе при Алексее Михайловиче. Обращают на себя внимание изломы скатов, свойственные голландским строениям и узорные зубцы нижней части кровли.

Кроме главного дома у Фасона много дворовых хозяйственных построек, а со стороны переулка просматривается въездная арка, украшенная скульптурой. Недалеко расположились небольшие домики, построенные в средневековом европейском стиле стоящие стык в стык. В качестве примера такой постройки можно посмотреть сегодняшнюю набережную в Брюгге: она дает нам представление о том, как строили в Европе и что привнесли в московскую Немецкую слободу.

Есть на одном из домиков даже смотровая площадка с балюстрадой. Обращает на себя внимание и сетка голландской расстекловки окон¸ что простые поселенцы и полоняне вряд ли могли себе позволить в прежние годы.

Аналогичны и другие дома на гравюре, стоящие чуть дальше от берега Яузы. Конечно на их фоне дом Фасона сильно выделяется и отличается, но и эти домики то новое, что так хотел видеть Петр.

Кстати, на гравюре запечатлен и сам царь в момент посещения усадьбы Головина. Ради него вся эта рисованная затея и создавалась. Об усадьбе Головина написано довольно много, да читатели и сами могут разглядеть все подробности двора, равно как и царский эскорт, бесконечный и торжественный. Мы же еще раз напомним, что в более раннее время такую живописную и разнообразную картину западноевропейской архитектуры даже на окраине Москвы встретить было просто невозможно. При этом нельзя говорить о какой-то унификации зданий. У каждого из них есть своя изюминка, каждое построено по индивидуальному проекту с учетом пожеланий хозяина. (Помните, в первой части мы вместе с иноземными путешественниками говорили об унылом однообразии типовых русских изб, построенных в слободе? С приходом Петра ситуация кардинально изменилась).

А чуть дальше появляется дом доктора Николаса Бидлоо и с регулярным садом и первый военный госпиталь, о которых мы говорили в статье, посвященной этому удивительному человеку.

Нельзя не упомянуть и появление казарм Семеновского, Преображенского и Лефортовского полков, которые также были выстроены по европейскому образцу и своими массивами занимали целые кварталы. Здесь же, возле Семеновской слободы, построил свой дворец и Александр Меншиков. О нем мы тоже уже говорили. Ну и домик самого Петра находился рядом с казармами. Небольшой, но неприхотливого Петра он устраивал, да и всегда можно было заглянуть на огонек к сподвижникам в их роскошные хоромы. Все это было предвестием нового времени, о котором Петр не только мечтал, но и на глазах у изумленной Москвы воплощал в жизнь.

А после возвращения Петра из Европы в селе Преображенском даже появились первые уличные фонари – еще одно негаданное новшество.

Именно в этих солдатских кварталах и появляется регулярность и строгость строений, которая потом стала одной из самых узнаваемых черт новой столицы.

Центром всего этого великолепия была Яуза, как позже стала Нева.

Возможно, Петр не просто экспериментировал, а действительно хотел весь этот огромный участок городской окраины превратить в новый город – его столицу будущего.

Неслучайно он снова и снова возвращается сюда и даже в конце жизни на месте Головинской усадьбы строит новую резиденцию, в которой, к сожалению, не успевает пожить. Но его задумки не пропадают даром: здесь появляется великолепная парковая зона.

Москва так и не приняла всех этих новшеств, возможно, из-за окраинного расположения Кукуя. Но «красная линия», по которой Петр указал строить дома в городе, появилась впервые именно здесь, постепенно выравнивая все улицы консервативной столицы. А это в свою очередь повлекло строительство новых каменных домов европейского образца с российскими особенностями стиля. А затем расширялись переулки и улицы, изменялась планировка площадей, медленно и не по всему городу, но изменялась. Это было связано и с пожарной безопасностью города, о чем мы тоже уже говорили ранее.

Но победить средневековый уклад старой столицы было очень сложно. Это удалось сделать только в центре. С новым городом можно было экспериментировать как угодно, что Петр и предпринял.

Может быть и к лучшему, что ему не удалось полностью изменить Москву. Ведь мы ее любим такой, какая она есть, несмотря на все величие задумок Петра Великого.

Текст: Олег Фочкин. Историк Москвы, журналист, лауреат Всероссийской краеведческой премии «Малая родина» , коренной москвич, автор более 20 книг, в том числе, ряда книг о Москве.

Список источников и литературы:

В.В. Кириллов. Архитектура Москвы на путях европеизации. М.: Ленанд, 2019.

М. Пыляев. Старая Москва

И. Забелин. История города Москвы

Иностранцы в России. Сборник дневников и воспоминаний.

Н. Гуляницкий. Москва яузская. (Архитектурное наследство №34. М.: Стройиздат, 1986.

Публикация является частью проекта «Столица на Яузе. Прогулки за Кукуй». Проект реализуется победителем конкурса «Музей 4.0» благотворительной программы «Музей без границ» благотворительного фонда Владимира Потанина.