После политических разборок и устранения неугодных юный Петр Великий, наконец, мог взяться за архитектуру столицы, где образцом во многом послужила Немецкая слобода. Да и поездка в Европу дала ему пищу для размышления и разложила по полочкам собственное представление того, как должен выглядеть главный город государства. Все это в дальнейшем Петр реализует в Петербурге. Ну а пока надо менять патриархальную столицу.
И строительство началось активно и повсеместно, будь то храмы или дворцы, казармы или солдатские слободы.
Немецкая слобода стала центром преобразований и постоянным местом дислокации молодого царя. Именно здесь под влиянием иностранцев и зарождались его великие замыслы. Это было вторжение в привычный и устоявшийся московский стиль.
Ярким выражением этого вторжения были карнавалы и торжественные шествия с фейерверками и маскарадами, для которых фон старой Москвы явно был чужд. Сплошная лента уличных заборов не была представительным архитектурным фоном, да и в целом отделяла привычный мир от потешных представлений Петра с шумными гуляниями и прочей увеселительной мишурой.
Это были два несовместимых потока, которые рано или поздно должны были схлестнуться и выявить победителя. Впрочем, он был уже определен заранее.
Нужна была другая архитектура с триумфальными арками и выгородками-кулисами. Арки и ставили по всей дороге из центра до Яузы. Естественно, Немецкая слобода участвовала в этих торжествах, украшая дома всеми доступными средствами.
Так в 1721 году в честь победы над шведами герцог Гольштинский приказал поставить перед своим домом в Немецкой слободе «освященные триумфальные ворота», на одной стороне которых был изображен Петр, а с другой – Иван Грозный.
Москва и раньше знала и видела триумфальные ворота, но с приходом к власти Петра изменилась их форма, составные части и детали, а также появились торжественные сопутствующие марши и приветствия, более свойственные западной культуре.
Немецкая же слобода стала «столицей преобразований». Именно здесь вершились все главные светские дела, сюда переехал Сенат, здесь Петр проводил большую часть времени и отсюда рассылал указы и распоряжения.
Привычный центр – Кремль, потерял свое общественное значение, сместившееся вместе с властью на окраину. Это было пока предвестие рождения новой столицы, созданной также на периферии. Но историческое и мистическое значение Кремля играло свою роль, не давая Петру полностью отторгнуть то, что создавалось и укреплялось веками.
Может быть, именно желание вырваться из привычных устоявшихся рамок, а не только решение создать новый город, и стало главной причиной его фактически бегства из столицы, в которой он все равно чувствовал себя в западне предрассудков и традиций, изжить которые полностью было невозможно.
Но все же впечатления от рассказов иноземцев и от увиденного в Кукуе не дает Петру покоя, и он начинает преобразования именно в Москве.
Что же такое особенное он мог увидеть в Немецкой слободе? Что взял за основу новых архитектурных прожектов?
Мейерберг, побывавший здесь с дипломатической миссией незадолго до рождения Петра, сравнивал слободу с европейскими городами, «разделенную правильными переулками и пропорционально размеренными дворами», с домами, выходящими на главную улицу «на немецкую стать».
Другой путешественник с восторгом упоминает деревянные дома, «красивые как игрушки», в очередной раз упирая на схожесть с европейскими городами.
А вот И. Сторн не увидел здесь ничего европейского, а только традиционные рубленные русские избы с пристройками. И. Корб вовсе говорит о неухоженности улиц, утопающих в грязи, и отсутствии тротуаров. Это больше похоже на правду, поскольку Алексей Михайлович неоднократно издавал указы о замощении мостовых.
В то же время мы прекрасно знаем о наличии в городе деревянных мостовых, слои которых до 6-8 метров глубиной и сегодня находят археологи. Неужели в Иноземной слободе этого правила не придерживались, оставляя дороги незамощёнными?
Так что веры путешественникам нет. Остается надеяться только на точность дошедших до нас гравюр и зарисовок, а также на сохранившиеся чертежи застроек данной местности.
Земельные наделы нормировались строго по чину и званию, о чем мы уже говорили, когда рассказывали о жителях слободы. А значит, участки были большие и маленькие, узкополосные, что зависело исключительно от домовладений.
Основной улицей слободы, как известно, была Большая Немецкая улица (ныне Бауманская), которая, впрочем, тоже состояла из нескольких отрезков и не раз меняла свои размеры. Она прорубила слободу с севера на юг. Уже во времена Петра, когда появились первые дворцы сподвижников императора, параллельно ей возникла еще одна улица – Лефортовская (ныне 2-я Бауманская). А их пересекали многочисленные переулки и улочки, ограниченные первоначально руслом Кукуя, но в дальнейшем вышедшие за его пределы. Впрочем, это уже более поздняя история.
Но со времен известных гравюр и чертежей до мичуринского плана Москвы 1739 года в слободе произошли заметные перемены: улицы выпрямили, кварталы укрупнили, район приобрел черты классицизма, который Петр потом так четко и выпукло обустроил в Петербурге.
То есть именно Кукуй стал основой тех преобразований, о которых грезил Петр. И именно здесь он впервые познакомился с той архитектурой, что восхищала и манила его.
Геометрическая точность улиц, которую так любил Петр, во времена его детской привязанности к Немецкой слободе, и здесь были весьма условны. В первую очередь в силу того, что наделы нарезали и задавали думские дьяки, руководствовавшиеся устоявшимися в городе правилами. А они сильно отличались от европейских.
В 1715 году перепись выявила в слободе 108 дворов, которые числились за иноземцами.
Во многом, как не печально это звучит, преобразованиям и выпрямлению улиц слободы способствовали многочисленные пожары. Один из них, случившийся уже после переезда в Петербург и смерти Петра в 1737 году, выкосил 145 дворов.
О том, как изменилась Немецкая слобода в Петровское время можно судить по чертежу ее южной правобережной части, составленному в начале ХVIII века. На чертеже, помимо участков самых именитых жителей и полотняного двора, указаны дворы вдовы Лефорта, слободского полковника Христофора Абрама, майстера печатного двора Родиона Мера и других.
На этом чертеже все улицы и переулки уже четко расчерчены и выпрямлены. Это и было начало перестройки по европейскому образцу, затеянной царем. Именно здесь Петр отшлифовывал свое видение и построение будущей столицы – Санкт-Петербурга.
Продолжение следует…
Текст: Олег Фочкин. Историк Москвы, журналист, лауреат Всероссийской краеведческой премии «Малая родина» , коренной москвич, автор более 20 книг, в том числе, ряда книг о Москве.
Список источников и литературы:
В.В. Кириллов. Архитектура Москвы на путях европеизации. М.: Ленанд, 2019.
М. Пыляев. Старая Москва
И. Забелин. История города Москвы
Иностранцы в России. Сборник дневников и воспоминаний.
Н. Гуляницкий. Москва яузская. (Архитектурное наследство №34. М.: Стройиздат, 1986.
Публикация является частью проекта «Столица на Яузе. Прогулки за Кукуй». Проект реализуется победителем конкурса «Музей 4.0» благотворительной программы «Музей без границ» благотворительного фонда Владимира Потанина.
